Молоко против Кока-Колы — 1:0
Этот интереснейший эксперимент можно провести на любой кухне, а можно и в гостиной или детской комнате, так как взрывы и фейерверки не предвидятся!
Для демонстрации вам понадобится:
- 1 бутылка Coca-Cola;
- 1 стакан молока (можно даже меньше).
Ход опыта:
- открываем бутылку Кока-колы, отливаем немного напитка так, чтобы появилось свободное пространство для молока;
- вливаем молоко «под крышечку», закрываем, пару раз переворачиваем бутылку «туда-сюда», не взбалтывая, и ставим её на стол;
- наблюдаем метаморфозы: примерно через 15 минут в бутылке появятся крупные бурые хлопья, ещё минут через 5 смесь начнёт расслаиваться на прозрачную жидкость и тёмную взвесь. Приблизительно через час хлопья осядут на дно, а жидкость станет практически прозрачной.
Объяснение:
Что же случилось? Произошла химическая реакция: ортофосфорная кислота, в большом количестве содержащаяся в напитке Coca-Cola, вступила во взаимодействие с молочным белком, образовав в итоге водород и соль трикальцийфосфат.
Трикальцийфосфат широко используется в сельском хозяйстве и в промышленности —для подкормки скота, как удобрение, в производстве стекла, керамики и абразивов. Обязательно расскажите это детям, и они вряд ли захотят впредь мешать молоко с Кока-Колой!
Соединяясь с молекулами фосфорной кислоты, молоко становится плотнее и образует осадок, а жидкая его часть поднимается вверх. Это отличный способ вывести из организма кальций — микроэлемент, необходимый для нормального развития костей. Захотят ли дети теперь вообще пить Колу?
Ещё более интересные опыты для детей можно увидеть в музее занимательной науки «ЛабиринтУм». Только представьте, какие потрясающие эксперименты ставятся при наличии специального оборудования, если подобное зрелище вы получили у себя дома, использовав лишь содержимое холодильника!
9 крутых опытов для детей
В последнее время научные праздники приобретают все большую популярность. Для детей занимательные опыты и эксперименты — это что-то магическое, непонятное и интересное.
Стать волшебником и устроить детям настоящий праздник просто. Для этого вам понадобится только то, что вы используете ежедневно.
AdMe.ru собрал 8 крутых опытов для детей, которые не требуют никакой специальной подготовки и почти никаких материальных затрат.
Ракета из чайного пакетика
Нам потребуются:
- чайный пакетик
- зажигалка
- поднос
- емкость для мусора
Опыт: Аккуратно разрезаем пакетик с одной стороны и высыпаем оттуда чай. Расправляем пакетик, придав ему форму цилиндра, и устанавливаем его на поднос. Поджигаем пакетик сверху и ждем, пока он взлетит.
Разоблачение: Из-за небольшой массы пакетика поток теплого воздуха запускает его в полет.
Мыльные пузыри на морозе
Нам понадобятся:
- мыльные пузыри
- морозная погода
Опыт: Выносим баночку с мыльным раствором на сильный мороз и выдуваем пузыри.
Сразу же в разных точках поверхности возникают мелкие кристаллики, которые быстро разрастаются и наконец сливаются. Если погода не очень морозная и пузыри не замерзают, понадобится снежинка: как только вы выдули мыльный пузырь, сбросьте на него снежинку, и вы увидите, как она тут же соскользнет вниз и пузырь замерзнет.
Разоблачение: При морозе и соприкосновении со снежинкой моментально начинается процесс кристаллизации, поэтому мыльный пузырь замерзает.
«Рыбалка»
Нам понадобится:
- стакан воды
- кубик льда
- нитка
Опыт: Опускаем лед в воду. Нитку кладем на край стакана так, чтобы она одним концом лежала на кубике льда, плавающем на поверхности воды. Теперь насыпаем немного соли на лед и ждем 5-10 минут. Берем за свободный конец нитки и вытаскиваем кубик льда из стакана.
Разоблачение:
Вулкан
Нам понадобится:
- сода
- красная краска
- вода
- средство для мытья посуды
- уксус
Опыт: Делаем конус с отрезанной макушкой из картона, вставляем в него пустую емкость, облепляем картон пластилином так, чтобы было похоже на гору. Ставим конструкцию в тарелочку или на поднос во избежание непредвиденных последствий.
Разоблачение: Когда сода и уксус соприкасаются, начинается бурная реакция с выделением воды, соли и углекислого газа. Пузырьки газа и выталкивают содержимое наружу.
Крышка из бумаги
Нам понадобится:
- стакан
- вода
- бумага
Опыт: Вырезаем квадрат из бумаги, кладем его на стакан и аккуратно переворачиваем.
Разоблачение: Когда мы накрываем стакан с водой листком бумаги и переворачиваем, то на лист с одной стороны давит вода, а с другой стороны (с самого низу) — воздух. Давление воздуха больше давления воды в стакане, поэтому лист и не падает.
Самонадувающийся шарик
Нам понадобится:
- воздушные шарики
- пустая бутылка (1 или 1,5 л)
- чайная ложка
- воронка
- столовый уксус
- пищевая сода
Опыт: В бутылку наливаем уксус примерно на треть. Через воронку засыпаем в шарик 2-3 ч. л. соды. Надеваем шарик на горлышко бутылки, и он начинает надуваться. Заполненный углекислым газом шарик не сможет подняться вверх. Чтобы воздушный шарик держался у потолка, потираем его о любой синтетический материал, а потом «приклеиваем» к потолку.
Разоблачение: В результате взаимодействия соды и уксуса выделяется углекислый газ, который и наполняет шар.
А благодаря статическому электричеству шарик продержится на потолке до 5 часов.
Мягкое яйцо
Нам понадобится:
- 2 куриных яйца
- 2 стеклянные банки
- вода
- уксус
Опыт: Кладем одно сырое яйцо в банку с обычной водой. Второе яйцо кладем в стакан с уксусом. Яйца выглядят абсолютно одинаково. Оставляем яйца на несколько часов. Первые результаты опыта можно увидеть через 5-6 часов, а полностью мягким яйцо станет через 7-10 дней.
Разоблачение: С яйцом, которое находилось в уксусе, произошли химические изменения. Яичная скорлупа состоит из углекислого кальция, а уксус — кислота, которая растворяет это вещество. Химический процесс взаимодействия яйца и уксуса называется декальцинированием и проходит в два этапа: сначала скорлупа становится мягкой, а потом исчезает совсем.
Три слоя жидкости
Нам понадобится:
- сок
- спирт
- прозрачная высокая посуда
Опыт: На дно посуды наливаем сок, аккуратно по стенкам добавляем подсолнечное масло.
Подкрасив спирт, так же аккуратно наливаем на масло. Жидкость слоями распределяется друг над другом.
Разоблачение: У этих жидкостей разные плотности: менее плотное вещество распределяется над более плотным. Чтобы опыт стал ярче, вы можете подкрасить жидкости.
Исчезнувшая спичка
Нам понадобится:
- спичка
- маркер
Опыт: Берем одну спичку (или зубочистку). Показываем публике, а затем прячем в кулак. Когда показываем спичку опять, ее середина загадочным образом исчезла.
Разоблачение: На самом деле спички было две. У одной заранее закрасили середину под цвет фона (черный или серый). Спрятав одну, достали другую.
Можно ли обойтись без опытов на животных?
- Алла Кацнельсон
- BBC Future
Автор фото, Thinkstock
Корреспондент BBC Future объясняет, почему стремление сократить число животных, используемых в экспериментах и научных исследованиях, вызывает горячие споры и сопряжено с рядом трудностей.
Опыты над животными – возможно, один из самых спорных вопросов современной науки. Ученые экспериментируют над братьями нашими меньшими в различных целях, среди которых – фундаментальные исследования функционирования организмов, разработка потенциальных методик лечения человеческих болезней, а также проверка на безопасность и качество лекарств, устройств и других объектов. Сторонники испытаний на животных указывают на огромный прогресс в медицине, который стал возможен благодаря подобным экспериментам. Противники считают их жестокими и бессмысленными, поскольку результаты наблюдений за животными далеко не всегда применимы к человеку.
В 1959 году Уильям Расселл и Рекс Берч, выступающие за более гуманный подход к использованию животных в научных исследованиях, разработали правило «трех О»: ограничить использование животных; оптимизировать эксперименты, чтобы свести к минимуму страдания животных; отказаться от тех испытаний, которые можно заменить альтернативными методиками.
«В конце 1980-х людям казалось, что опытам над животными приходит конец», — рассказывает Ларри Карбон, старший ветеринарный врач Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Закончив в 1987 году ветеринарную школу, Карбон устроился ветеринаром в Корнелльский университет, штат Нью-Йорк. В то время число животных, используемых в экспериментах и испытаниях, неуклонно сокращалось: на территории кампуса университета строили новый многоэтажный биотехнологический блок, где лишь три помещения были предназначены для разведения и размещения животных.
Однако затем началась разработка инструментов, при помощи которых можно было избирательно модифицировать отдельные гены мышей. Эта методика оказалась такой эффективной и популярной, что тенденция к сворачиванию опытов на животных сошла на нет.
Впрочем, в последнее время появилось много инновационных разработок, которые, возможно, помогут далее сократить число экспериментов над животными. Совершенствование методов построения изображения, позволяющих взглянуть внутрь тела животного, позволяет ученым получать в результате каждого эксперимента больше информации, чем раньше, причем лучшего качества. К примеру, раньше исследователям приходилось умерщвлять множество мышей на разных стадиях развития опухоли, теперь же можно наблюдать за развитием болезни без хирургического вмешательства на примере одного животного при помощи флуоресцирующего красителя. Развиваются и методы томографии мозга, так что некоторых опытов, сейчас проводящихся на обезьянах, наверняка можно будет избежать благодаря наблюдению за человеческим мозгом.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Некоторые утверждают, что «неживые» модели никогда не смогут полностью заменить лабораторных мышей
Кроме того, появление надежных альтернативных методов становится все более вероятным благодаря прогрессу в исследованиях in vitro (в пробирке). Так, ученые научились перепрограммировать клетки человеческой кожи, возвращая им первоначальное состояние, аналогичное стволовым клеткам. Эти «индуцированные полипотентные клетки» можно превратить в любую специализированную клетку в организме – например, в клетку печени или почки. Образцы клеток можно взять у человека с определенным заболеванием, получив таким образом активную модель данного заболевания, свойственную конкретному пациенту. А встроенные в чип лаборатории (и, в будущем, выращенные в лабораторных условиях органы) могут стать высокотехнологичным подспорьем для определения механизма заболевания или тестирования потенциальных лекарств.
Поиск альтернатив
Как показывает статистика, в одних сферах человеческой деятельности использование животных в экспериментах сокращается быстрее, чем в других. Существует мнение, что развитие технологий рано или поздно позволит отказаться от подобных опытов. Оппоненты этой точки зрения утверждают, что «неживые» модели никогда не смогут полностью заменить лабораторных мышей и прочую живность по достоверности результатов.
Думая об опытах на животных, человек обычно представляет себе ряды клеток с грызунами в лаборатории фармацевтической компании. По данным стран Евросоюза, в фармацевтическом секторе используется в два с лишним раза меньше животных, чем в исследовательских лабораториях, при этом использование животных в разработке лекарственных препаратов существенно сократилось в период с 2005 по 2008 годы – более поздней статистики пока нет. Тому есть две причины, говорит Томас Хартунг, возглавляющий Центр альтернатив испытаниям на животных при Университете Джона Хопкинса в Балтиморе, штат Мэриленд (США).
Во-первых, лекарства все чаще разрабатываются таким образом, чтобы взаимодействовать с конкретными молекулярными механизмами – а их проще выявить в чашке для культивирования микроорганизмов, чем в живых животных. Во-вторых, проводить эксперименты в 1536-луночных чашках для культивирования существенно дешевле, чем на животных, поэтому у компаний есть мотивация использовать альтернативные методы, если они доступны.
В США и Евросоюзе эффективность и безопасность препарата должны быть проверены на животных, а уже затем начинается тестирование на людях, хотя директива Евросоюза от 2010 года призывает к использованию альтернативных методик, если это возможно. Ян Оттесен, вице-президент по зоотехнии в лабораторных условиях датской компании Novo Nordisk, производителя инсулина и других лекарств от диабета и гемофилии, говорит, что его компания находится в активном поиске методов тестирования, способных заменить опыты на животных, не ставя под угрозу безопасность пациентов. 15 лет назад руководство Novo Nordisk решило заменить эксперименты над животными культивированием клеток при предпродажном контроле качества каждой партии медикаментов.
Компании пришлось предоставить властям доказательства того, что альтернативное тестирование работает не хуже. Завершился переход на новый метод лишь в 2011 году.
Как отмечает Оттесен, для некоторых видов экспериментов эквивалентных вариантов, не предполагающих использование животных, просто нет. Например, при поиске новых лекарств от боли в суставах, связанной с артритом, необходима модель, имитирующая человеческое состояние. По его словам, важно провести эксперимент таким образом, чтобы избежать ненужной боли. Что касается проверки медикаментов на безопасность и токсичность, Ян Оттесен не видит, как в ближайшем будущем можно избежать использования животных — но «необходимо внедрить все возможные альтернативы».
Под давлением
Иначе обстоят дела с проверкой на безопасность других веществ, помимо лекарств для людей и животных – парфюмерно-косметических товаров, бытовой химии и промышленных химикатов. Томас Хартунг считает, что использующиеся сейчас методики тестирования устарели и недостаточно точны.
В частности, тест на токсичность с участием грызунов позволяет определить лишь в 43% случаев, насколько токсична проверяемая субстанция для человека. С другой стороны, десятки тысяч подобных товаров вообще не проходили проверку на токсичность.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Важно не только сократить количество используемых животных, но и убедиться в том, что они используются максимально гуманно
Закрывать образовавшуюся брешь исключительно с помощью экспериментов на животных было бы слишком дорого и непрактично. В Европе поиском альтернатив занимается организация под названием REACH, задача которой – пересмотр правил по химической безопасности, в США – национальные институты здравоохранения, взявшиеся за модернизацию в области токсикологии.
По мнению Хартунга, при наличии достаточных инвестиций и при должном уровне координации можно полностью отказаться от опытов над животными в данной сфере. Он возглавляет проект под названием «Токсом человека» (по аналогии с геномом человека), который призван определить, как вещества нарушают выработку гормонов и ставят под угрозу наше здоровье, а также разработать продвинутые методики лабораторной проверки на токсичность без участия животных.
Хартунг признает, что проект движется медленно: «У нас нет человеческого материала для сравнения, и нет даже высококачественного животного материала». Из-за этого участникам проекта сложно оценить качество тестирования.
Тем временем почти четыре из десяти животных, участвующих в исследованиях, используются в фундаментальных, а не прикладных биологических исследованиях – и это соотношение только увеличивается. Ветеринар Сара Волфенсон возглавляет британское агентство Seventeen Eighty Nine, которое консультирует исследователей по условиям содержания животных. По ее словам, сложившаяся ситуация частично связана с тем, что многие фундаментальные исследования проводятся в академических кругах, где интерес к альтернативным методикам тестирования слабее, чем в коммерческом секторе, поскольку нет такой нацеленности на результат и на окупаемость.
Волфенсон называет и другие факторы: «Если профессор в университете всю свою карьеру разрабатывал экспериментальные методики на мозге обезьян, а теперь молодые исследователи говорят ему, что на самом деле это не нужно, все можно сделать на компьютере, – его авторитет оказывается подорван».
Кроме того, добавляет ветеринар, важно не только сократить количество используемых животных, но и «убедиться в том, что они используются максимально гуманно, чтобы получить наилучшие возможные результаты и не допустить избыточного использования».
В целом движение за то, чтобы ограничить опыты над животными – по финансовым, научным или моральным соображениям – набирает силу. Эксперты отмечают, что использование животных во многих областях биологических исследований сокращается, даже несмотря на генетические разработки на мышах, из-за которых общие показатели не уменьшаются. «Думаю, это временно, — говорит Эндрю Роуан, президент и руководитель международного общества защиты животных Humane Society International. — Вероятно, тенденция к снижению вернется, когда мы усовершенствуем имеющиеся технологии». Как скоро это произойдет – сказать трудно.
Клуб «Эрудит» — Опыты и эксперименты
«Лаборатории любопытного профессора» — это то место, где каждый ребенок сможет почувствовать себя ученым, находящимся на гране великого открытия.
Ведь он становится участником научных экспериментов, благодаря которым, познает законы окружающего мира, удовлетворяя при этом свою природную любознательность. Для ребенка это возможность самому на практике убедиться в необычных свойствах обычных предметов, явлений, их взаимодействии между собой, понять причину происходящего и приобрести тем самым СВОЙ практический опыт.
Несмотря на внешнюю простоту, результаты большинства экспериментов его удивят и даже озадачат. Их можно будет показывать друзьям, родным и близким, как фокусы:
- Написать секретное письмо невидимыми чернилами.
- Проткнуть картофель самой обычной трубочкой для коктейля.
- Заставить кипеть холодную воду.
- Надуть воздушный шарик не используя насос и т.д.
Особенности работы:
Безопасность. Все опыты и эксперименты абсолютно безопасны для детей
«Дневник экспериментов» Каждый ребенок имеет личную тетрадь — «Дневник экспериментов».
В нем он описывает, на понятном для себя языке, только что проделанный опыт, делая свои пометки и комментарии. Этот дневник помогает систематизировать и запомнить последовательность проведения опыта, а так же, лучше понять сам эксперимент. В результате, для последующей демонстрации опытов дома перед родителями и близкими, ребенок получает книгу, созданную своими руками!
Увлекательность. Встречи строятся так, что задействовано несколько видов деятельности. (Игровая, музыкальная и т.д)
Не будем забегать наперед, но кто знает, возможно, желание ребенка экспериментировать, его интерес к проведению различных опытов станет ключевым и определит дальнейший жизненный путь вашего ребенка!!!
Набор для экспериментов Занимательные опыты для начинающих (12114020Р)
Издательство Ранок — производитель наборов для досуга и учебы
Настольные игры, комплекты для творческого моделирования, множество вариантов для увлекательного и полезного досуга предлагает украинское издательство Ранок. В исследовательском центре компании десятки человек работают над созданием ярких и познавательных образовательных материалов. Команда с участием профессиональных психологов и педагогов разрабатывает уникальные продукты с использованием последних методик.
Наборы для творчества Ранок помогут родителям, воспитателям и учителям внести разнообразие в процесс обучения, превратить его в развлечение, которое заинтересует ребенка. Разработчики бренда Ranok Creative предлагают огромный выбор канцтоваров, магнитов, альбомов для рисования, цветных наклеек и забавных сюрпризов.
В коллекции Ранок игры и развлечения на любой вкусВ ассортименте издателя представлено несколько серий: креативные сборки, наглядные пособия, комплекты для создания поделок.
С наборами для самостоятельного творчества ребенку никогда не будет скучно. Например, в линейке Disney найдется все необходимое для рисования на холсте. Бумажное конструирование научит малыша создавать затейливые оригами.
В товарной линейке Ранок игры по мотивам любимых детских сказок и мультфильмов. Малыши будут рады встрече с русалочкой Ариэль, Белоснежкой и ее верными гномами, учениками школы Монстер Хай, героями историй про Машу и Медведя, персонажами мультиков «Тачки» и «Самолеты».
Разработчики постарались включить в товарную линейку множество материалов и технологий. Дети будут лепить из пластилина и гипса, писать картины песком, создавать сверкающие рисунки с помощью пайеток. Это увлекательное путешествие в мир фантазии, тренировка мелкой моторики и развитие сенсорных навыков.
Наглядные пособия — это коллекция плакатов, материалов для учебного процесса и рабочих тетрадей. С этими продуктами ребенку будет легче познакомиться с окружающим миром.
В коллекции бренда «Ранок» представлены тематические изделия, к примеру, поделки на новогоднюю тематику, интересные книги о явлениях природы. При производстве используются экологически чистые материалы.
В зависимости от пола, возраста и увлечений ребенка в каталоге легко подобрать интересную литературу, комплекты для рисования и лепки, набор для фокусника купить в Киеве или заказать доставку подарка в любой город Украины.
Опыты с бактериями в космосе помогут создать новые антибиотики — Космос
МОСКВА, 4 марта. /ТАСС/. Напечатанная на Международной космической станции (МКС) на 3D-биопринтере бактерия кишечной палочки перестала реагировать на антибиотики. Эксперимент проводили для того, чтобы научиться бороться с заболеваниями, возбудители которых приобрели устойчивость к антибиотикам. Об этом сообщили ТАСС в пресс-службе компании – разработчике принтера 3D Bioprinting Solutions.
Бактерии этого вида были напечатаны на орбитальной станции в сентябре 2019 года. После того, как в октябре того же года их вернули на Землю в герметичных боксах, бактерии попали в московский Институт им. Гамалеи. Специалисты института начали анализ полученных образцов. Ученые, в частности, тестировали, насколько кишечная палочка стала агрессивной и устойчивой к антибиотикам в условиях космоса.
«Морфологический анализ завершен. Бактерии становятся антибиотикорезистентными», – рассказала пресс-служба.
Там добавили, что на МКС бактерии кишечной палочки собирались в биопленки, что на Земле наблюдается, например, при хронических бронхитах. Традиционная терапия антибиотиками таких хронических заболеваний результата не приносит.
Как отмечают в 3D Bioprinting Solutions, проведение экспериментов по печати бактерий в космосе поможет разработать новые типы антибиотиков для лечения антибиотикорезистентных хронических болезней на Земле и, возможно, новых болезней в дальнем космосе.
В компании добавили, что при экспериментах с бактериями на МКС здоровью космонавтов ничего не угрожало, так как системы кювет, в которых проводятся эксперименты, полностью закрыты, а все исследования происходят в специальном перчаточном боксе.
Биопринтер
Биопринтер «Орган.Авт» был доставлен на МКС в конце 2018 года. На нем российский космонавт Олег Кононенко впервые в мире поставил эксперимент по выращиванию хрящевой ткани человека и щитовидной железы мыши в космосе. Печать в биопринтере ведется внутри специальных кювет с помощью спецматериала с клетками.
вещей против экспериментов? Оказывается, «опыт» и «эксперимент» — одно и то же | by Sloww
Спор между вещами и опытом становится намного интереснее, если сравнивать вещи с экспериментами .
Я был потрясен — по многим причинам — при прослушивании этого подкаста: «Доктор Эндрю Вейл — Оптимальное здоровье, медицина растений и многое другое» (№350).
Доктор Эндрю Вейл — всемирно известный лидер и пионер в области интегративной медицины; он получил степень по биологии (ботанике) в Гарвардском колледже и степень М.D. из Гарвардской медицинской школы. Если этого недостаточно, он также является автором бестселлеров New York Times, и опубликовал 15 книг о здоровье и благополучии ».
Он быстро прошел через это в подкасте, но это действительно зацепило меня:
Во всех языках, образованных от латинского языка — к сожалению, не от английского — слово «опыт» и слово «эксперимент» одинаковы… Итак, ваш собственный опыт — это форма экспериментирования, которая дает полезную информацию.
Интересно!
Опыт и эксперимент ЭтимологияНе будем здесь углубляться в сорняки, но этимология — это изучение происхождения слов и того, как их значения менялись на протяжении всей истории. Согласно Интернет-словарю этимологии:
Этимологии не являются определениями; они объясняют, что значили наши слова и как они звучали 600 или 2000 лет назад.
Итак, каковы этимологии опыта и эксперимента и что у них общего (курсив выделен жирным шрифтом )?
Опыт (сущ.) ²
- «наблюдение как источник знаний ; фактическое наблюдение; событие, которое затронуло человека »,
- из старофранцузского опыта,« эксперимент, , доказательство, опыт »(13c.), ,
- из латинского опыта,« испытание , , доказательство, эксперимент; знания, полученные в результате повторных испытаний »,
- из опыта (номинативные переживания)« опытный, предприимчивый, активный, трудолюбивый », настоящее причастие Experiri« пробовать, проверять », от ex-« вне »(см. пример-) + peritus «опытный, проверенный» от ПИЕ * per-yo-, суффиксированной формы корня * per- (3) «пробовать, рисковать».»
Эксперимент (н.) ³
- « действие наблюдения или тестирования; наблюдение , испытание или испытание »; также «доказательство или эмпирическое доказательство; подвиг магии или колдовства »,
- из старофранцузского esperment« практическое знание , хитрость; чары, магическое заклинание; испытание, доказательство, пример; урок, знак, указание, »
- от латинского Experimentum« испытание , испытание, доказательство, эксперимент », существительное действия от Experiri« пробовать, испытать », от ex-« вне »(см. ex-) + peritus «опытный, проверенный», от ПИЕ * per-yo-, суффиксная форма корня * per- (3) «пробовать, рисковать».”
Хорошо, если вы похожи на меня, то вы поняли только часть сказанного выше. Как насчет попытки, выражаясь непрофессиональным языком:
- «Слова эксперимент и опыт имеют один и тот же латинский корень: оба они происходят от слова опытный, , что означает , чтобы получить знания посредством повторных испытаний. Давайте на минутку подумаем о слове испытание , потому что для большинства из нас это слово обозначает трудный, даже ужасный жизненный опыт.Но в научном мире слово испытание имеет положительный оттенок . Это относится к экспериментам, повторяемым, чтобы узнать что-то ценное . Например, клиническое испытание можно использовать для изучения эффектов нового лекарства или медицинской процедуры. Таким образом, в науке слово испытание не связано со сложными частями эксперимента; это — это эксперимент ». 4
Все возвращается в перспективу. За опробование вашего следующего эксперимента!
Источники:
- https: // tim.блог / 2018/12/06 / dr-andrew-weil /
- https://www.etymonline.com/word/experience
- https://www.etymonline.com/word/experiment
- https://speeches.byu.edu/talks/jennifer-b-nielson_experiment-and-experience/
Конференция | эксперименты-with-experience.org
Намеренный трансформирующий опыт: теоретизирование самосовершенствования в религии и философии
Бернский университет, Швейцария | 28.08.21 — 30.08.21 (Примечание: это новая дата)
Участники проекта «Эксперименты с опытом» организуют конференцию по тесно связанной теме: преднамеренный трансформирующий опыт или самосовершенствование.В то время как первоначальный проект фокусируется конкретно на Азии и Западе в современном мире, конференция закроет более широкую сеть и возьмет на себя амбициозную задачу теоретического обоснования концепций, представленных в названии.
Подтвержденных выступающих:
- Wouter Hanegraaff, Амстердам
- Лори Пол, Нью-Хейвен
- Кевин Шилбрак, Бун
- Маркус Шмюккер, Вена
- Стивен Сатклифф, Эдинбург
Call for Papers:
Согласно давнему убеждению, исключительные переживания, изменяющие жизнь (такие как околосмертные переживания или откровения), в конечном итоге находятся вне контроля человека — они просто «случаются».Такие трансформирующие переживания, называемые пробуждением, просветлением, встречей с реальным или обращением, обладают свойством полностью трансформировать человека. Однако это хорошо подтвержденный факт, что люди активно ищут трансформирующий опыт и намеренно вызывают изменения своего сознания посредством определенных практик; путем подвергания себя благоприятной окружающей среде и тому подобное. Часто подобные переживания являются частью длительного процесса целенаправленного и позитивного самотрансформации.Примечательно, что такие практики часто являются в высокой степени саморефлексивными, то есть они анализируются и теоретизируются самими практиками и философами-экспериментаторами. Несмотря на (а) классические подходы, описывающие разнообразие «мистических переживаний», (б) теории, основанные на психологии (когнитивные, трансперсональные или парапсихологические), и (в) исторические реконструкции различных аскетических «технологий самости» (Фуко ), таких как азиатские традиции самосовершенствования, по-прежнему остается много открытых вопросов.Как описать и теоретизировать эти намеренные практики, которые приводят к активно индуцированным переживаниям? Как определить процессы «трансформации», «культивирования» или «изменения» и как анализировать предполагаемый субстрат этих процессов, будь то «я», «я», «сознание» или «осознание»? Как исследовать свои цели? Как сравнивать автобиографические повествования о самосовершенствовании и как анализировать отчеты и попытки философов-практиков систематизировать преднамеренный трансформирующий опыт?
Конференция будет посвящена в первую очередь этим теоретическим вопросам.Участникам особенно рекомендуется заниматься теоретическими перспективами преднамеренного преобразующего опыта. Хотя мы не ожидаем, что участники будут интересоваться следующими точками зрения или ограничиваться ими, мы считаем, что три недавних парадигмы могут помочь в продвижении свежих идей о трансформирующем опыте: теория когнитивных метафор, нарратология и научные исследования. Теория метафор кажется очень мощной, потому что в абстрактной и невидимой сфере индивидуального сознания, «внутренних» переживаний и трансформационных процессов метафоры необходимы для передачи описаний.Например, древняя метафора самотрансформации человека — это метаморфоза из гусеницы в бабочку; другие расширяют сознание, или расширяют Самость, или уточняют, повышают чувствительность, очищают, замедляют или ускоряют переживания и т. д. Парадигмы нарратологии многообещающие, потому что они помогают нам реконструировать автобиографические рамки описываемых переживаний, а также анализировать происходящее. нарративы, которые люди предлагают как подтверждающие трансформирующие переживания, то есть рассказы, которые передают изменяющее жизнь измерение такого переживания.Наконец, научные исследования обладают огромным потенциалом на том основании, что историки экспериментальной науки могут предоставить нам полезные инструменты, позволяющие понять, как можно анализировать намеренно спланированные настройки «экспериментов с опытом». Что такое «эпистемический объект» (Райнбергер), лежащий в основе трансформирующих переживаний и практик совершенствования? Как практикующие справляются с разочарованием? Как они намеренно меняют настройки опыта? Таким образом, явное сосредоточение на конференции как духовных / религиозных, так и философских героев будет способствовать нашему пониманию преднамеренного преобразующего опыта.
Эксперименты и опыт — английский эспрессо
600 Объяснение непонятных слов Электронная книга
Эти два слова могут быть одинаковыми в некоторых языках, но в английском они разные, и я часто вижу, как студенты путают их. Оба эти слова могут быть как существительными, так и глаголами.
Давайте посмотрим, как именно они используются — и если вы хотите выучить более 600 пар запутанных слов, обязательно ознакомьтесь с моей электронной книгой , в которой все они описаны.
ЭкспериментЭксперимент или экспериментировать означает попробовать что-то, чтобы увидеть результаты, посмотреть, работает это или нет. Итак, ученые проводят эксперименты, чтобы сделать новые открытия; возможно, они экспериментируют с новым лекарством, чтобы увидеть, насколько оно эффективно и безопасно, и какая доза правильная.
Эксперименты есть не только в мире науки; вы также можете проводить эксперименты, когда хотите увидеть, будет ли что-то работать в вашей собственной жизни.Поэтому, если вы пытаетесь похудеть, вы можете поэкспериментировать с разными типами диет — возможно, вы попробуете один тип диеты в течение месяца, а затем вы попробуете вегетарианскую диету в течение трех месяцев, а затем диету с низким содержанием углеводов для пару месяцев — вы экспериментируете, чтобы увидеть, какая диета лучше всего подойдет вашему организму.
Или, скажем, у вас есть школа, которая любит вводить новшества и пробовать что-то новое, и они хотят, чтобы ученики читали больше книг, поэтому они запускают специальную программу, по которой, если ученик прочитает пять книг за один месяц, он получит специальный награда или приз.Таким образом, школа может сказать, что этот проект — эксперимент, направленный на то, чтобы увидеть, насколько эффективно он помогает ученикам читать. Они пытаются это сделать, чтобы увидеть результаты.
ОпытСлово «переживание» означает, что с нами что-то происходит или когда мы что-то чувствуем. Так что можно сказать, что учеба за границей (то есть учеба в другой стране) была для меня отличным опытом — это было великое событие, которое случилось со мной.
Мы также можем сказать, что кто-то имеет большой опыт в какой-либо области, то есть он многому научился и многое сделал в этой области.У нее большой опыт работы в сфере финансов. У него большой опыт пеших прогулок. Это означает, что они много занимались этими видами деятельности в прошлом, поэтому они, вероятно, довольно хорошо осведомлены об этой области или деятельности.
Итак, для обзора — эксперимент относится к чему-то, что мы делаем, чтобы увидеть результаты, посмотреть, будет ли это работать или нет. Опыт относится к чему-то, что происходит с нами или к чьей-либо предыдущей деятельности в той или иной области.
Эксперимент и опыт: исчисляемый или бесчисленный?И последнее, слово эксперимент можно сосчитать — один эксперимент, два эксперимента, много экспериментов и т. Д.Слово «опыт» в одних случаях можно исчислить, а в других — несчетное. Когда мы говорим о различных событиях, которые произошли с нами, это исчисляемо, например:
- У меня было два неудачных опыта в этом ресторане. — два раза, когда я уезжал, и со мной случались плохие вещи, может быть, еда или обслуживание были плохими
Но когда мы говорим о чьей-то предыдущей деятельности в той или иной области, то это бесчисленное множество. Итак, мы говорим:
- У меня большой опыт: , преподавания английского языка.
(не «много опыта») - У него очень мало опыта в маркетинге.
(не «очень мало опыта»)
И последнее отличие — это произношение, которое вы могли заметить на этом уроке.
В эксперименте мы произносим эту часть «per» как PER: ex-PER-i-ment.
По опыту это больше похоже на PEER: ex-PEER-i-ence.
Это ударный слог в обоих словах, но он звучит немного иначе.
Существительное( en имя существительное )цитата, пассаж = «Я пытался, как я намекал, заручиться сотрудничеством других капиталистов, но опыт научил меня, что бесполезны любые призывы, которые не затрагивают непосредственно алчность.… ”}} Ed Pilkington «Роботы-убийцы» следует запретить заранее, заявили в ООН, пассаж = В своем представлении ООН [Кристоф] Хейнс указывает на опыт работы с дронами .Беспилотные летательные аппараты изначально предназначались только для наблюдения, и их использование в наступательных целях было запрещено, однако, как только стратеги осознали свои предполагаемые преимущества как средства проведения целенаправленных убийств, все возражения были сняты.}} Примечания по использованию* Прилагательные, часто применяемые к «опыту»: широкий, широкий, хороший, плохой, отличный, удивительный, ужасный, ужасный, приятный, неприятный, образовательный, финансовый, военный, коммерческий, академический, политический, промышленный, сексуальный, романтический, религиозный, мистический. , духовное, психоделическое, научное, человеческое, волшебное, интенсивное, глубокое, унизительное, незабываемое, уникальное, захватывающее, волнующее.Антонимы* неопытностьПроизводные условия* экспериментальный * очки опыта * опытныйГлагол( опыта )Производные условия* опытныйВнешние ссылки* * * | Существительное( en имя существительное )
Связанные термины* экспериментальныйГлагол( en глагол )
Производные термины* экспериментаторСписок литературы* —- |
Химические опыты и эксперименты для обучения
Учителя работают с набором химических опытов и экспериментов, которые могут способствовать обучению учащихся и расширить базовые практические методы преподавания химии.Эти занятия по химии были разработаны и проверены химическим факультетом Стэнфордского университета совместно с учителями химии и преподавателями естественных наук. Опыт предоставит участникам возможность установить прочные связи с научными стандартами следующего поколения (NGSS) и общими основными государственными стандартами. Содержание химии и методы преподавания будут тесно связаны с ключевыми химическими явлениями и концепциями.
Участники разработают план для своих классных комнат, в котором будет использоваться этот опыт, эксперименты и основные методы преподавания для достижения целей научного обучения в NGSS и Common Core State Standards.Летом учителя разработают учебную последовательность, которую нужно внедрить в начале учебного года в своем классе. В течение учебного года учителя будут анализировать артефакты их реализации, чтобы отразить обучение учащихся и дать информацию для будущих инструкций. В дополнение к обсуждению прошлой реализации, последующие дни будут посвящены новым темам, таким как оценка и справедливые стратегии обучения, и предоставят структурированные возможности для сотрудничества и планирования.
Преподаватели курса:
Гэри Бенц, Массачусетс , был учителем средней школы более десяти лет.Гэри получил степень бакалавра искусств. Имеет ученую степень по химии и степень магистра химического образования в Университете штата Орегон. Он прошел курсы повышения квалификации в Калифорнийском университете. Риверсайд в разработке учебных программ по естествознанию и индивидуальной оценке. Проработав несколько лет в исследованиях, Гэри применил свои глубокие знания и опыт в классе, используя гранты для интеграции концепций органической химии и биотехнологии в общий курс химии. Разработанные проекты включают в себя живую таблицу Менделеева, галлий как заменитель ртути, солнечные элементы и технологию топливных элементов.Он также принимал участие в разработке программ биотехнологии, биохимии и органических исследований в Американской средней школе при содействии Колледжа Олон. Гэри стал участвовать в ChemEX
2 в рамках летней стипендии «Отраслевые инициативы по естественнонаучному и математическому образованию» (IISME) в качестве одного из первых учителей старших классов, который сотрудничал с Химическим факультетом Стэнфордского университета в создании практических руководств по исследовательской деятельности, основанной на интересных химических явлениях.
Катрина Роттер, BS , преподает химию в средней школе более 10 лет. Она имеет степень бакалавра химии и зоологии Вашингтонского университета и получила диплом в Калифорнийском университете в Беркли. Катрина в настоящее время преподает в средней школе Лоуэлла в Сан-Франциско и является наставником Exploratorium. Она также участвует в программе MfA в Калифорнийском университете в Беркли и является стипендиатом Trellis, занимаясь наставничеством до начала работы и начинающих учителей. Катрина познакомилась с ChemEx 2 в 2013 году, когда она присутствовала вместе с коллегой, и была так взволнована, что продолжала возвращаться.Теперь она присоединилась к ChemEx 2 в качестве преподавателя-преподавателя.
Салли Сибоде, Массачусетс , учитель химии в средней школе Сан-Матео. Она закончила бакалавриат по химии в Университете Уилламетт и получила степень бакалавра естествознания в Стэнфордском педагогическом университете. Ее 25-летняя педагогическая карьера делает упор на создании вопрошающего и вдумчивого сообщества с уверенными, пожизненными учениками и лидерами. Ее опыт в исследованиях, исследовательских проектах, удовлетворении потребностей широкого круга студентов, развитии академического языка для всех и коучинге делают ее выдающимся дополнением к команде ChemEx 2 .Помимо того, что летом она была руководителем учителей, в этом году она будет работать с участвующими учителями в течение всего учебного года, поддерживая их реализацию идей и принципов ChemEx 2 .
Кевин Дойл, M.Sc. преподает естественные науки в средней школе более 15 лет, в том числе 2 года в Малави с Корпусом мира. Он имеет степень бакалавра прикладной химии в колледже Харви Мадда и степень магистра наук. Имеет степень доктора наук в области материаловедения Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, где он проводил исследования термодинамики спекания в керамических системах.Покинув академию, он присоединился к Корпусу мира, где он узнал о важности использования знакомых местных материалов для обучения концепциям химии. Кевин приходит на ChemEx 2 с разных точек зрения. В 2009 и 2010 годах Кевин работал с Крисом Чидси, Дженнифер Шварц и Гэри Бенцем над созданием лабораторий по стилю управляемых запросов для курса Chem 31 Стэнфорда и программы Outreach Program. Некоторые из этих действий в конечном итоге были адаптированы для использования в ChemEx 2 . В 2012 году Кевин и двое его коллег из средней школы Арагона посетили первый ChemEx 2 в качестве участников, где они нашли достаточно интереса к философии ChemEx 2 , чтобы попытаться переработать свою учебную программу в Арагоне, чтобы отразить эту философию.
Бен Лоуэлл, Массачусетс , преподает химию и науку об окружающей среде в средней школе Фремонт в Саннивейле, где он также является руководителем отдела естественных наук. Он закончил бакалавриат по биохимии в Университете Брауна и получил ученую степень по Стэнфордской программе педагогического образования. Он преподает во Фремонте с момента окончания STEP, где он работал над разработкой учебной программы, которая вовлекает студентов в научную практику, а также поддерживает переход всего своего факультета к научным стандартам нового поколения.2 летом 2014 г. и вернулся в составе группы учителей-лидеров летом 2016 г.
В чем разница между кампаниями, экспериментами, опытом и вариантами
- Последнее обновление
- Сохранить как PDF
- Различать кампаний, экспериментов, опытов и вариаций
Кампании, эксперименты, опыт и варианты — все это термины, относящиеся к тестированию Optimizely.В общем, у кампаний есть опыт, а у экспериментов есть варианты , но это еще не все! Вы встретите эти термины в статьях нашей базы знаний, поэтому вот краткое определение каждого термина со ссылками на дополнительную информацию.
Кампании — это основа для организации вашей стратегии в Optimizely Web Personalization. Кампания использует некоторый контент на вашем сайте, например рекламные акции на вашей домашней странице, и меняет разный контент для разных аудиторий.Прочтите о кампаниях по персонализации.
Experiment — это термин Optimizely для A / B, многовариантного или многостраничного теста. Вы также можете увидеть эксперименты, называемые «тестами» или «кампаниями». Чтобы узнать больше, ознакомьтесь с типами экспериментов: AB, многовариантный и многостраничный.
Опыт — это различные персонализированные версии вашего сайта, которые вы создаете для посетителей в зависимости от страницы, которую они посещают, и целевой аудитории. Узнайте больше о возможностях персонализации.Если вы не уверены, какой тип опыта лучше всего подойдет для конкретной аудитории, вы можете протестировать опыт с помощью кампаний «Эксперименты в области персонализации».
Варианты — это альтернативные версии вашего сайта, которые вы тестируете по сравнению с исходной (или базовой) в Optimizely Web Experimentation. Узнайте, как создавать и изменять варианты своих экспериментов.
границ | Опыт участников в лабораторных экспериментах: дополнительные проблемы для более полного сбора данных
Введение: два дополнительных вызова
Это банальное наблюдение психологов, что не все, что имеет значение, можно измерить.Хотя это банальная истина, любой хороший психолог также воспринимает это как вызов. Мы осознаем, иногда болезненно, ограничения наших методов и сложность нашего предмета. Но хорошая наука использует ряд методов, которые дополняют друг друга и позволяют нам собрать воедино мультиплексное, но все более последовательное понимание разума и поведения. Хотя некоторые вещи невозможно измерить, их можно наблюдать и анализировать строгими и систематическими способами, которые признают и работают в рамках сбора ценных данных.
Наша статистика является частью набора различных методов, которые мы используем для понимания психологии. Спилман и МакГанн (2013) рассмотрели ряд ограничений среднего как представления различных измерений, а также виды исследовательских проектов, построенных на их анализе. При этом их цель заключалась не в том, чтобы пессимистично оценивать возможность точного или достоверного измерения в психологической науке, а в том, чтобы побудить к дискуссии о том, как некритически использовались средние или средние значения и как их использование можно было бы улучшить в рамках более широкие усилия по совершенствованию исследовательской практики в этой дисциплине.
Speelman and McGann (2013) не предлагают единого средства улучшения ухода или практики в отношении среднего. Скорее, предлагается критическое отношение, которое сохраняет теоретические допущения в поле зрения и усиливает понимание производной природы среднего (в отличие от предполагаемого измерения основного параметра). Математические и методологические методы помогают повысить надежность средних значений, помогая повысить нашу уверенность в том, что среднее значение указывает на что-то важное и стабильное в собранных данных.Но мы также должны использовать различные методологические приемы, чтобы критически проверить достоверность этих данных.
Speelman and McGann (2013) идентифицируют ряд допущений при обычном использовании среднего для резюмирования результатов индивидуального или группового выполнения заданной задачи. Среднее значение обычно используется в качестве оценки «истинного» измеряемого значения, при этом изменчивость вокруг этого среднего значения является результатом шума или других независимых переменных, не связанных с теми, которые рассматриваются в данном эксперименте.Несомненно, существует много случаев, когда эти предположения верны, но Спилман и МакГанн (2013) отмечают, что мы также должны быть готовы проверить эти предположения в качестве общепринятой практики.
Мы должны быть внимательны к возможности того, что изменчивость вокруг среднего может иметь что-то важное, чтобы рассказать нам о значении этой статистики, и нам нужны методы, которые позволят нам исследовать такие отклонения. Обращение внимания на вариации в выполнении задач может потенциально позволить нам подтвердить наши измерения, укрепить наши интерпретации, а также дать нам возможность обнаружить новые релевантные переменные или другие формы искажения.
Часть этих усилий после подтверждения достоверности включает использование различных методов сбора данных, проведение ряда наблюдений, которые могут позволить новой информации выйти на первый план, и обеспечение понимания моделей поведения, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными.
Каждая замеченная переменная потенциально может быть изолирована, измерена, а ее вклад в заданный набор характеристик можно отделить друг от друга посредством экспериментального или статистического контроля — по сути, уточняя измеряемое среднее значение, выделяя конкретную интересующую переменную из сложной смеси.Есть некоторые переменные, которые оказалось очень трудно количественно оценить, изолировать и контролировать, несмотря на очевидные доказательства того, что они играют роль в том, как человек реагирует на задачу, материалы или ситуацию наших лабораторных экспериментов. В частности, опыт ситуации для участников, то, что данная задача или действия означают для них при выполнении задачи, обычно не требует систематического анализа в экспериментальных исследованиях, но в последние годы все больше признается (Barrett и другие., 2010, 2011). В оставшейся части данной статьи мы приводим около prima facie причин, по которым следует серьезно отнестись к опыту участников в лаборатории и очевидному значению задачи для них. Затем мы рассмотрим некоторые из причин, как исторических, так и научных, почему систематический сбор данных об опыте участников остается относительно редким.
Таким образом, мы выделяем две проблемы, которые, по нашему мнению, в некоторой степени дополняют друг друга. С одной стороны, использование среднего в эмпирических исследованиях требует набора практик, которые контролируют его достоверность.С другой стороны, для понимания смысла ситуации требуется сбор чрезвычайно сложных данных — экспериментальных отчетов, которые, как правило, не поддаются усреднению. Если мы хотим проверить и уточнить достоверность наших данных, нам нужно будет найти способ исследовать вариации измеряемых показателей, которые могут соответствовать или отличаться от вариаций в наблюдаемом опыте. Мы рассматриваем ряд различных методов сбора экспериментальных данных и утверждаем, что, хотя они и полезны в их нынешней форме, их можно усовершенствовать, чтобы предоставить нам более эффективные средства проверки и калибровки измерений в лабораторных поведенческих экспериментах.В то время как подходы с использованием смешанных методов становятся все более распространенными (Tashakkori and Teddlie, 2010) и применяются в широком диапазоне условий (REFS), мы предполагаем, что сохраняется потребность в новой форме исследовательского метода, который более тесно связан со стандартными лабораторными исследованиями. эксперименты со сбором отчетов о конкретном опыте участников этих экспериментов.
Валидность, опыт и экспериментальный контроль
Оценка достоверности наших мер затруднена тем фактом, что этого нельзя достичь с помощью одного метода.Хотя у нас может быть совершенно надежная мера, уверенность в том, что мы на самом деле измеряем, исходит не из постоянства ее чисел, а из нашего понимания инструмента и способов его использования. Понимание, которое жизненно важно для обоснованности, приходит от подхода к тому же явлению с других точек зрения, с использованием других методов. Ни одно измерение не является чистым, и ни один эксперимент не идеален, но со временем и благодаря конвергенции множества точек зрения мы постепенно создаем картину нашего предмета во все более и более высоком разрешении.В частности, когда речь идет об обоснованности среднего, нам потребуется несколько дополнительных исследований поведенческого феномена, которые прояснят, что он надежен, и поскольку значение или опыт ситуации является одной из вещей, которые заставляют его варьироваться. , чтобы мы отбирали их по мере необходимости.
Десятилетия исследований в области психологии научили нас, что в экспериментах, в которых мы проводим измерения, значение имеет большое значение. Смысл в той или иной форме стоял на повестке дня после исследований Брунера и его коллег «New Look», сыгравших существенную роль в подъеме когнитивной психологии.Брунер и Гудман (1947) сообщили, что монеты воспринимались или запоминались как имеющие разные размеры в зависимости от экономического статуса человека, производящего восприятие, в то время как Брунер и Почтальон (1949) показали эффекты ошибки и ожидания, обусловленные предшествующим опытом и пониманием колоды монет. играя в карты. Брунер (1990) с тех пор дистанцировался от вычислительного понимания разума, которое частично развилось из этого направления работы по восприятию, но утверждает, что понимание роли значения в психологии жизненно важно, если мы хотим продвигать науку, продвигая теорию. значения как культурно разыгрываемого, но все же составляющего познавательной деятельности.
Классическая работа Treisman (1960), до сих пор цитируемая во вводных текстах по когнитивной психологии, проиллюстрировала, как внимание людей часто перемещается плавно со значением стимулов, которым они подвергаются, а не с конкретным сенсорным каналом, по которому они должны были быть сосредоточенным. В то время как такие исследования, как New Look и эксперименты с вниманием, показали, что значение стимулов имеет значение для так называемых «низкоуровневых» аспектов познания, десятилетия исследований были начаты, когда Уэйсон (1971) показал, что это влияет и на рассуждение.Люди делают разные выводы в зависимости от того, был ли материал, с которым они работали, значимым для них — соответствовали ли материалы общему восприятию мира человеком — или были ли они абстрактными и надуманными.
Возможно, более конкретно, исследование опыта участников психологического исследования само по себе подчеркивает силу очевидного значения ситуации для поведения людей. Начиная с исследования характеристик спроса Орном (1962), мы были внимательны к тому факту, что участники, интерпретирующие эксперимент как проверку определенной гипотезы, склонны искажать свое поведение (намеренно или неосознанно), чтобы поддержать или опровергнуть предполагаемую гипотезу.Орн (1973) утверждал, что люди реагируют на «тотальную экспериментальную ситуацию» и что необходимо предпринять ряд шагов, чтобы справиться с довольно целостной природой среды, влияющей на людей. Сама работа Орна развивалась в контексте растущего дисциплинарного признания того, что стимулирующие материалы были лишь частью картины в понимании поведения в психологических экспериментах.
Розенберг (1969) сообщил о трех условиях исследования, в котором участников спрашивали, насколько им нравятся или не нравятся различные изображенные на фотографиях люди.Обе группы были проинформированы о том, что прошлые исследования показали, что реакция симпатии-антипатии к незнакомцам коррелирует со зрелостью. Одной группе сказали, что психологически зрелые и здоровые люди проявляют большую симпатию к незнакомцам, чем незрелые, и им дали сфабрикованные цитаты из журнальных статей. Другой экспериментальной группе сказали обратное: исследования показали, что незрелость связана с большей симпатией к незнакомцам, и цитировались сфабрикованные журнальные статьи. Обе группы, однако, были проинформированы о том, что они не собираются принимать участие в исследовании симпатий и антипатий к изображениям незнакомцев, а оценивают изображения незнакомцев для создания стандартизированного списка фотографий.Участники полагали, что эти фотографии будут использованы в будущих исследованиях для решения задачи «нравится-антипатия». Неудивительно, что между группами были существенные различия, но очевидная манипуляция здесь не является полной. Работа Розенберга — яркая иллюстрация опасений, связанных с оценкой, которые могут влиять на экспериментальную реакцию. Однако Розенберг также включил контрольную группу, не имеющую информации о зрелости и симпатиях. Результаты показали, что участники мужского пола в этом нейтральном состоянии контекста оценили мужские изображения намного ниже, чем обе экспериментальные группы.Они даже оценили изображения значительно ниже, чем группа, которая была проинформирована о том, что более низкие оценки связаны со зрелостью.
Ожидание, социальная желательность и эффекты спроса в рамках психологического исследования — все это указывает на то, что то, что делают участники, не наивно фиксируется явными инструкциями, предоставляемыми им, но сильно переплетается со смыслом контекста в целом. Средний ответ на данную задачу или стимул — это результат не одного набора инструкций по исправлению ошибок, а разнообразной ситуации в лаборатории.
Более тонко, работа Галлахера и Марселя (1999) с пациентами с диспраксией показывает, как их выполнение данной задачи существенно зависит от ее значимости. Очень похожие телесные движения, которые трудно или невозможны для пациента при клинической оценке, могут выполняться относительно плавно и эффективно в ситуациях, когда контекст более значим для них. Поднять цилиндрический предмет со стола может быть непросто, но выпить воды из стакана проще простого.Дотронуться до носа по требованию может быть сложно, но вернуть очки на место можно без паузы для размышлений.
Совсем недавно мы стали свидетелями нового всплеска интереса к контексту и того, как он определяется не только условиями экспериментатора, но и общей ситуацией, включающей мысли, чувства и поведение конкретного человека в определенное время (Барретт et al., 2010, 2011; Schwarz, 2010). Опыт участников и значение ситуации для них снова признаются, и им отводится центральная роль в том, как мы рассматриваем их поведение.Если мы должны адекватно понимать, что делает человек, то есть понимание, мы не можем просто исследовать «входные данные», используемые стимулы, формулировку инструкций или логические детали задачи, которой был занят этот человек. Обоснованность наших мер определяется ситуацией в целом и должна рассматриваться в контексте этой ситуации в целом, включая их собственный опыт в ней. Хотя нет никаких заявлений о том, что это , а все имеют значение, это один из аспектов сложности лабораторной ситуации, влияющий на ценность и изменчивость измерений, сделанных в этой ситуации, и который следует учитывать при контроле за достоверностью результатов. эти измерения в репликациях.
Несколько связанных направлений теоретической и эмпирической работы разделяют эту озабоченность с опытом. Однако они, как правило, различаются в плане описания отношений между опытом и поведением (Thompson, 2007; Di Paolo, 2009; Shapiro, 2010; Wilson and Golonka, 2013), хотя чаще всего особенности этих отношений остаются нездоровыми. определенный.
Таким образом, в истории экспериментальной психологии есть длинные нити исследований, в том числе многие из них, которые стали все более влиятельными в последние годы, которые дают веские основания для включения некоторого описания опыта участников эксперимента в наш анализ и интерпретацию эксперимента. данные (или, по крайней мере, некоторые аспекты данных).Однако против этой тенденции выступают тенденции с еще более длительной историей в рамках дисциплины, указывающие на слабые стороны и ненадежность описания людьми своих собственных мыслей и поведения.
Веские причины не доверять экспериментальным сообщениям
Хотя очевидно, что опыт людей имеет значение для их поведения, более чем столетние исследования показали нам, что трудно понять , как это важно. В основе научной психологии лежало изучение сознания в тот период, когда были основаны все ее основные институты.Однако несколько десятилетий анализа опыта прекратились из-за трудностей с самоанализом. Трудности совместного анализа, проблемы независимого тестирования и существование неопровержимых утверждений — все это делало сознание проблематичным понятием для растущей науки (Watson, 1913; Fancher, 1996; Richards, 2002).
Опыт был маргинализирован большинством форм бихевиористской психологии, которая доминировала в исследованиях в середине двадцатого века.Когда в последние десятилетия снова возник интерес, большая часть исследований показала, что то, какое влияние значение ситуации может иметь на поведение участников, может происходить без их осознания. Таким образом, люди плохо описывают собственное поведение или его причины. Пожалуй, наиболее известен обзор Нисбетта и Уилсона (1977), подтверждающий идею о том, что люди практически не имеют представления о причинах и влиянии на их собственное поведение, и показал, насколько плохим источником данных является самооценка человека, когда мы заинтересованы в понимании. их действия.Мало того, что нам кажется, что мы неточно ощущаем причины наших действий, мы счастливы придумывать причины или объяснения, которые мало связаны с тем, что это за реальное влияние.
Классическая работа Йоханссона и др. (2005) о «слепоте выбора» совсем недавно проиллюстрировала, насколько быстро мы можем создавать такие предположения. Когда участников попросили выбрать более привлекательную из двух фотографий, а затем попросили объяснить свое решение после того, как им передали неправильную фотографию, все же указали причины, некоторые из которых упомянули уникальные аспекты новой (невыбранной) фотографии.Более поздняя работа показала, что эти конфабулированные оправдания событий нечувствительны к тому, что произошло на самом деле (Johansson et al., 2006).
Соответственно, работа Марселя (1993) о множественных способах реакции указывает на то, что мы можем одновременно осознавать стимул в одной модальности реакции, но не в другой. То есть, если попросить произнести ответ или нажать кнопку, один и тот же стимул может одновременно присутствовать в опыте человека, а не в его опыте. Опыт, каким бы он ни был, нельзя понимать как единый простой поток мыслей, тесно связанный с нашим поведением (Dennett, 1991).
Работа в области нейробиологии зрения, кажется, усугубляет это различие между опытом и действием посредством идентификации двух, по-видимому, совершенно разных потоков обработки изображений в мозгу (Milner and Goodale, 1995; Goodale and Milner, 2005). Один из них, спинной поток, кажется, специализируется на координации зрительно-моторных действий, позволяя человеку эффективно взаимодействовать с объектами с помощью визуальных сигналов. Другой, вентральный поток, по-видимому, обрабатывает визуальное восприятие объектов, имея дело с распознаванием и именованием объектов.Различные формы так называемого «слепого видения» иллюстрируют диссоциацию между этими двумя потоками, когда опыт человека может частично или резко нарушиться, в то время как его действия остаются эффективными (Milner and Goodale, 1995).
Постоянная тенденция в исследованиях сознания и поведения состоит в том, что связь между этими двумя аспектами психологии не является прямой. Понимание этих отношений не будет происходить из случайного самоанализа или прямого понимания людей, сообщающих о том, что они думают.В существующих исследованиях тенденция состоит в том, чтобы исследовать осведомленность людей о своих действиях, причинах этих действий или, в случае подобных работ Марселя, их реакции на минимально значимые стимулы, то есть изображения или звуки, которые имеют значение только для человека. участник в рамках исследовательской задачи. В этой степени исследование было сосредоточено либо на уже концептуализированном, обдуманном опыте человека — его метакогнитивном осознании своих мыслей и действий — либо на задачах, которые лишены значимого для людей контекста и поэтому не легко вписываются в их нормальные условия. диапазон поведения или их нормальный опыт.
Недавний рост интереса к контексту, опыту и значению, отмеченный выше (см., Например, Varela et al., 1991; Lutz, 2007; Barrett et al., 2010; Mesquita, 2010; Schwarz, 2010; Froese et al., 2011a) , б) подверг критике такие предварительно интерпретированные данные. Хотя мы должны явно опасаться утверждений об их опыте и их поведении, которые мы получаем от наших участников, все же может быть важная информация, которую мы должны собрать от них о самом опыте. Эти недавние тенденции склоняются к включению анализа некоторой формы «сырого» опыта в интерпретацию поведенческих данных и, возможно, исследования изменчивости этих данных.Существующие исследования показывают, что существует сильная взаимосвязь между опытом участников, тем, что для них означает ситуация, и их поведением. Столь же ясно, что эта связь, однако, прочная, но сложная. Нет тесной связи между тем, как человек переживает ситуацию или стимул, и подробными деталями его поведения в ответ.
То, что существующие исследования оставляют нас в таком замешательстве, предполагает, что способ, которым мы собирали данные, касающиеся опыта, ограничен и что требуются другие методы.Мы должны проявлять осторожность и учитывать нюансы при сборе и интерпретации экспериментальных отчетов. Хотя люди могут плохо объяснять свои действия, их отчеты о том, что они испытали, тем не менее могут содержать ценную информацию для исследователей-психологов. За последние два десятилетия был разработан ряд различных методов исследования, которые могут улучшить ситуацию. Мы утверждаем, что, хотя эти методы, безусловно, продвигают науку о взаимосвязи между опытом и действием и, следовательно, могут помочь исследовать некоторые вопросы, касающиеся изменчивости поведения на основе значения лабораторной ситуации для участника, остается место для уточнения. .
Новые методы изучения опыта: широкий и узкий подходы
Различные подходы к изучению опыта предполагают разные уровни анализа, временные рамки измерения и качество информации о деятельности человека во время изучаемого опыта. Некоторые методы, которые мы здесь будем называть « широкими » подходами к получению опыта, собирают отчеты или наблюдения таким образом, который требует меньше структурирования или обдумывания в отношении деятельности, которой человек занимается в данный момент, но имеет тенденцию к максимальному увеличению диапазона возможные ответные меры и часто учитываются в экологически значимых мероприятиях.
Примерами таких широких подходов являются наиболее стандартные методы качественного исследования в психологии, такие как интервью или фокус-группы (Banister, 2011), восходящие исследования интерпретативного феноменологического анализа (Reid et al., 2005; Palmer et al., 2010). ) и описательной выборки опыта (DES; Hurlburt and Heavey, 2002; Hurlburt et al., 2002; Hurlburt and Akhter, 2006) с его рандомизированным запуском интроспективных эпизодов.
Широкие подходы собирают менее ограниченную информацию и тем самым позволяют более широко исследовать возможные вопросы исследования.Хотя с помощью этих методов можно исследовать взаимосвязь между опытом и действиями, это, как правило, дает изображение высокого уровня с низким разрешением. Такой анализ полезен, поскольку указывает нам направление более конкретных исследовательских вопросов и определяет более широкие закономерности, которые трудно, если не невозможно, увидеть с использованием более узконаправленных методов.
Интервью и фокус-группы, например, позволяют нам изучить представления людей о том, что они делают, или о том, как они понимают ситуацию, в которой они оказались (Banister, 2011).Когда понимание участников является нашим ключевым моментом, это действительно так. Однако там, где мы заинтересованы в понимании специфики взаимосвязи между действиями и поведением, вещи ломаются, как показала классическая работа по этому вопросу в экспериментальных исследованиях.
Интерпретативный феноменологический анализ (IPA) скромен по своим целям, поскольку он избегает заявлений о предоставлении фактов или непредвзятых данных, но отмечает, что большинство людей не наивны в своем опыте — они являются экспертами или, по крайней мере, знакомы с типами ситуаций в которые они обычно оказываются (Reid et al., 2005). В сотрудничестве с исследователем люди могут размышлять и интерпретировать свой опыт, используя все богатство истории и контекста, которые они привносят в ситуацию, что позволяет исследовать определенные виды отношений, недоступные для многих других основных исследовательских методов. Данные, обычно собираемые для IPA, представляют собой стенограммы интервью, и как таковые зависят от воспоминаний участников об исследуемом событии или событиях. В тех случаях, когда представляет интерес конкретная связь опыта и поведения, существуют довольно жесткие ограничения на то, какой вид понимания позволит эта форма анализа.
Описательная выборка опыта направлена на получение доступа к «первозданному» опыту (Hurlburt and Akhter, 2006), в меньшей степени полагаясь на ретроспективные отчеты опыта, больше на заметки и записанные комментарии, сделанные в моменты сразу же после мгновенного опыта, с подсказкой устройства звукового сигнала. или аналогичный триггер. Первозданный характер опыта — то, что он находится в потоке естественной активности человека, отобранный без особого предупреждения случайным триггером — лежит в основе предполагаемого использования метода.Случайная выборка и неконтролируемый характер окружающей среды означают, что возможность ассоциировать переживания с определенным поведением снова ограничена (хотя и не исключена полностью, см. Hurlburt et al., 2002).
Широкие подходы к изучению опыта открыты потоку опыта и поведения в рамках естественной деятельности. В подходах, которые являются как качественными, так и смешанными методами, эти методы применялись в таких областях, как сестринское дело (например, Traylen, неопубликованная докторская диссертация), образование (e.г., Onwuegbuzie et al., 2007; Palak and Walls, 2009), антропологии (например, Killick, 1998), а также психологии (например, Hurlburt and Akhter, 2006). Они предлагают полезную информацию о взаимосвязи между опытом и поведением и могут использоваться, чтобы помочь структурировать последовательные исследовательские проекты с использованием смешанных методов, в которых концепции и опыт отбираются в экологически богатых условиях, а затем определяются переменные для более тщательного изучения в лабораторных экспериментах. Однако для более детального изучения конкретной изменчивости поведения в этих экспериментах эти подходы имеют тенденцию быть слишком широкими, исследуя слишком длинные временные рамки, чтобы адекватно отразить опыт в той степени анализа, в которой измеряется поведение.
«Узкие» подходы, с другой стороны, больше сосредотачиваются на уровне сиюминутного опыта и сиюминутного поведения. В некотором смысле вся область психофизики существует на этом уровне анализа, очень давнего и хорошо отлаженного исследования взаимосвязи между физическими стимулами и их восприятием человеком. Отчасти связанный, но отчетливый прецедент в методологической литературе — это систематическое наблюдение (Hintze et al., 2002; Podsakoff et al., 2003).Систематическое наблюдение, имеющее долгую историю в различных дисциплинах, четко определяет интересующее поведение заранее и наблюдает за ними (и только за ними) в естественных условиях. Таким образом, он представляет собой более сфокусированную форму наблюдения, чем «широкие» подходы, описанные выше. Однако метод, как правило, не включает в себя выборку опыта участников или осведомленности об их окружении в момент интереса, а измерения поведения, хотя и являются конкретными, обычно более грубые, чем это было бы обычно в контролируемых экспериментах (хотя это может измениться. по мере развития технологий).
В данной статье нас особенно интересуют отношения между опытом и поведением и то, как изменчивость опыта может быть использована для лучшего понимания изменчивости измеряемого поведения. Для этой цели мы находим два возможных подхода в недавно разработанных методах сбора детализированных экспериментальных данных: нейрофеноменология (Varela, 1999; Lutz and Thompson, 2003; Thompson et al., 2005) и собеседование с выявлением (Petitmengin, 2006; Petitmengin et al.). др., 2013).
И нейрофеноменология, и собеседование с целью выявления предполагают довольно существенный контроль над окружающей средой, в которой собираются эти данные.В случае нейрофеноменологии исследование проводится в лаборатории нейробиологии, обычно с записью ЭЭГ, и включает в себя тщательное обучение участников феноменологическим интроспективным методам (то есть интроспекции, которая пытается избежать концептуализации опыта, но проанализировать его и сообщить о нем. как можно ближе к атеоретической манере). Таким образом, нейрофеноменология является примером подхода, основанного на смешанных методах (Tashakkori and Teddlie, 2010; Creswell and Plano Clark, 2011), стремящимся к калибровке количественных показателей с качественными отчетами.Вызывающее интервью аналогичным образом проводится в контролируемой обстановке, но в этом случае участник не обучается интроспекции, а опрашивается специалистом таким образом, чтобы вызвать переживание определенного момента, в отличие от некоторого конкретного понимания post hoc того момента.
Нейрофеноменология и собеседование на основе лабораторных исследований дают возможность связать опыт с надежно и точно измеряемым поведением. Они предоставляют возможность высокого разрешения исследования взаимосвязи между опытом и действием.Конечно, они не лишены недостатков.
Нейрофеноменология требует обучения участников конкретным связанным интроспективным техникам и тем самым изменяет сам опыт, который мы изучаем. Лутц и Томпсон (2003) утверждают, что это не серьезная проблема, но не предлагают полного объяснения того, почему. Хотя вполне возможно, что приход к пониманию опыта обязательно его изменит, мы утверждаем, что все же следует изучить методы, которые могли бы предоставить нам наивные или нерефлексивные отчеты об опыте.Мы не возражаем против нейрофеноменологии, но просто отмечаем, что еще могут быть полезные экспериментальные данные, которые нужно собрать от участников, чьи отчеты не были предварительно дисциплинированы обучением, которое они получили. Нейрофеноменология — это один из доступных нам инструментов, мы отмечаем, что другие еще нужны.
Интервью с целью выявления имеет целью предоставить именно такие наивные данные, и в этом мы видим реальные перспективы, но два аспекта метода подразумевают ограничения, которые могут по-прежнему оставлять нам важную методологическую слепую зону.
Совместно построенный характер процесса интервью — это один из моментов для рассмотрения, мы остро осознаем, как мы уже знаем, с какой легкостью производятся явно конфабулированные ответы на экспериментальные отчеты. Хотя сторонники метода извлекающего интервью решительно утверждают, что должным образом опытный интервьюер не навязывает конкретных описаний и не подсказывает выдуманные отчеты от своих интервьюируемых (Petitmengin, 2006), мы все же должны действовать осторожно. Это означает, что подход, требующий исключительной дисциплины со стороны интервьюера и значительного времени для его проведения (часто от получаса до часа на интервью), все же следует использовать с осторожностью.Такие прагматические соображения не должны мешать нам заниматься хорошей наукой, но они, тем не менее, побуждают нас полностью осознавать диапазон доступных вариантов.
Более важным для наших текущих целей является стандартная направленность собеседования по выявлению: повторное воскрешение определенного момента опыта, как бы момент, в течение которого было принято решение, или ответ на вопрос, когда он возник. в сознании интервьюируемого. Техника интервью возвращает участника к этому моменту, как если бы он был таким же реальным и богатым, как и его ближайшее окружение.Таким образом, заново переживая предыдущий опыт, его можно исследовать в мельчайших деталях. Однако при этом временные отношения между событием и последующим обсуждением нарушаются. Например, в недавнем исследовании Петитменджина и др. (2013), посвященного задаче «Слепота выбора» Йоханссона и др. (2005, 2006), некоторые участники выполнили выбор фотографии и объяснение в обычном темпе с отчетами о принятом решении. происходит между 5 с и 1 мин после выбора. Интервью с целью извлечения информации включало период от 30 до 45 минут после принятия решения, прежде чем повторно представить фотографию и вызвать объяснение.Весьма вероятно, что сбор систематических отчетов об опыте любого рода будет включать прерывание потока поведения в рамках задачи в той или иной форме. Однако мы утверждаем, что более скромные перерывы должны быть более привлекательными, и, где это возможно, временные измерения задачи должны быть тщательно сбалансированы между группами участников. Однако более важна возможность использования нескольких точек отбора проб в ходе выполнения задачи. В тех случаях, когда высокоспециализированные методы, такие как собеседование, обеспечивают детальное изучение одного момента, есть не только возможность, но и некоторые наводящие на размышления свидетельства множественных потоков опыта, множественных ритмов внимания или эндогенной чувствительности к различным аспектам окружающей среды в разных временных масштабах (Варела и др., 1981; Дональд, 2001; Busch et al., 2009). То есть наш опыт — это не просто набор бусинок, но и множество темпов и течений, для наблюдения которых потребуется многократная выборка, форма повторного зондирования, которую подобные собеседования с выявлением делают невозможной.
Поэтому мы утверждаем, что есть место между широкой и узкой формами исследования опыта для набора промежуточных методов. Этот промежуточный диапазон больше привязан к зарегистрированным событиям и действиям, чем к широким подходам.Такой подход позволит использовать его в контролируемых средах и, таким образом, предлагает многообещающие возможности для сбора данных, относящихся к исследованию изменчивого поведения в контролируемых условиях. Однако этот подход будет менее тесно связан с конкретными стимулами или моментами опыта, чем более узкие подходы. Значимость действий следует отбирать в этом промежуточном диапазоне, где мы могли бы найти образцы поведения, а не отдельные события, и темы опыта, а не мелкие детали.Вместо быстрой и очень короткой продолжительности большинства нейронных событий, измеряемой и используемой в нейрофеноменологии, мы могли бы исследовать более медленную, десятки секунд или минут, в обычных поведенческих условиях. Учитывая историю исследований связей между опытом и поведением, мы можем ожидать, что отношения между выбранным опытом и поведением потребуют такого рода повторной выборки, чтобы вариативность поведения могла быть откалибрована с учетом вариативности опыта, а не пытаться уловить что-то фиксированное в любой.
Предлагая промежуточный уровень анализа
В то время как зависимость поведения от множества контекстных факторов нарушается в лабораторных экспериментах, это компромисс, принятый в целях максимальной коммуникативности (через стандартизованные значения терминов и процедур), а также воспроизводимости [вопрос, вызывающий некоторую озабоченность среди исследователей. (Koole, Lakens, 2012; Nosek et al., 2012; Open Science Collaboration, 2012, 2015; Ritchie et al., 2012; Roediger, 2012)].
Давние споры о ценности лабораторных и полевых исследований, по сути, представляют собой профессиональное наблюдение за этим компромиссом, упражнение в сохранении точки зрения на взаимодополняющие ценности различных форм сбора данных и усилия по постоянному совершенствованию и совершенствованию наших методов. Сбор отчетов об опыте участников не является исключением из этого вопроса, с более широкими подходами, служащими более глубокому пониманию контекста, в то время как более узконаправленные методы предлагают более детальные отчеты о более точно ограниченных явлениях.Широкие подходы исследуют общие отношения и опыт человека на концептуальном уровне, который соответствует пониманию этого человека своей ситуации и действий, но делает конкретную ссылку на конкретный опыт и поведение сложной задачей. С другой стороны, узкие подходы могут фактически заглушать сигнал о взаимосвязи между опытом и поведением шумом мгновенного потока сознания, большая часть которого не имеет отношения к тонкостям телесных действий (Aglioti et al., 1995; Милнер и Гудейл, 1995). Если смысл ситуации (как полагают такие, как Barrett et al., 2010), а не цепочки отдельных стимулов, являются частью того, что имеет значение для структурирования поведения, и изменчивость измерений вокруг среднего значения для данного поведенческой переменной, то по крайней мере некоторые из используемых нами разнообразных методов должны быть откалиброваны в соответствующем масштабе.
Не зная, какие эмпирические данные наиболее важны для лучшего понимания поведения, разумный курс действий состоит в том, чтобы делать выборки широко и часто, но в условиях, когда поведение достаточно надежно, чтобы поддерживать тонкие отношения стабильными (или настолько стабильными, насколько это возможно).Мы предлагаем форму контролируемой выборки описательного опыта («C-DES»), при которой интроспективные моменты запускаются, как в стандартном DES — без предварительного предупреждения участника, возможно, посредством звукового сигнала или вспышки. Участники могут понять, что эти триггеры случайны, но на самом деле они не обязательно должны быть случайными. Описания могут быть краткими, чтобы можно было использовать несколько таких выборок во время одной задачи или события, в зависимости от ситуации. Кроме того, чисто словесные описания стандартного DES также могут быть дополнены простой видеозаписью невербального поведения, такого как моргания, движения глаз или других, возможно, едва уловимых аспектов поведения участника, предлагая более богатый интерпретирующий контекст для содержания отчеты (Olivares et al., 2015).
В качестве иллюстрации: «Задача по азартным играм в Айове» (Bechara et al., 1994) — это часто используемое лабораторное мероприятие, проводимое для оценки чувствительности участников к определенным видам последствий или для исследования характеристик черт, таких как импульсивность или исполнительный контроль. Задача иногда дополняется вопросами к участникам об их знаниях о различных компонентах, чтобы увидеть, как это меняется в ходе выполнения задания. То, какова взаимосвязь между знаниями участников и их поведением в ходе выполнения задачи, несколько проблематично, но C-DES избегает необходимости для участника вообще понимать задачу или сообщать о своих знаниях.Скорее, путем выборки того, что им было известно либо в ключевые моменты, либо через регулярные промежутки времени в ходе выполнения задачи, исследователи могли бы исследовать эту взаимосвязь, не полагаясь на понимание участников.
Хотя это противоречит стандартному использованию DES, для которого жизненно важна натуралистическая деятельность, сохраняются многие сильные стороны подхода (отсутствие предварительной спецификации или прайминга поведения или момента для самоанализа, натуралистическое описание опыта участниками. ).Таким образом, эти сильные стороны могут быть использованы для понимания опыта людей в лаборатории во время выполнения лабораторных заданий и обеспечить одну из нескольких точек зрения, с которых мы сможем лучше понять, что люди делают и как они это делают. .
Мы не узнаем, не проведя исследования, какой опыт будет актуальным. История ясно показывает, что интроспективные объяснения поведения — это не те данные, которые мы ищем, но доступно множество других вариантов в различных масштабах времени.Сенсорные переживания, физиологические ритмы и реакции, эмоции, настроения, культурно значимые распорядки — все это и многое другое проявляется в описании людьми своего опыта. В то время как давно выработанные привычки могут в первую очередь формировать поведение на уровне сиюминутных подробностей, опыт вместо этого может сочетаться с действием на уровне «молярного поведения» (Barker, 1968).
Это означает, что переживание может быть не потоком отдельных моментов в непрерывном накоплении, а общим осознанием ситуации, в которой различаются различные отношения — событие не просто происходит в каком-то психологическом «сейчас», но рано или поздно в пределах общего ожидания или понимания обстановки.Многолетняя (но малоизвестная) работа показывает, что люди очень чувствительны к установившимся образцам поведения или ожидаемой рутине, присутствующей в данной физической или социальной обстановке (Barker, 1968; Schoggen, 1989; Heft, 2001, 2003, 2007; см. Также Heft. et al., 2014, о недавнем исследовании способности людей распознавать условия с очень ограниченной информацией). Работа Mesquita (2010) и Barrett et al. (2011, 2014) продемонстрировали аналогичный ситуативный характер эмоциональных реакций людей.
В более контролируемой форме DES исследование сознательного осознания может оставаться открытым и в значительной степени неструктурированным. Участники могут свободно описывать свой опыт в знакомых и удобных терминах, которые могут быть объяснены в разговоре с экспериментатором сразу или позже, после выполнения самой экспериментальной задачи. В основном стандартные принципы DES, изложенные Hurlburt et al. (2002) применяются. Время между отчетом об опыте и исследованием в сотрудничестве с исследователем очень короткое.Моменты переживания четко определены (с помощью звукового сигнала или другого триггера). Используются различные методы собеседования, чтобы обеспечить четкое различие между самим переживанием и любой попыткой его объяснить.
Кроме того, однако, учитывая, что первоначальные исследования опыта могут быть краткими (или варьироваться по продолжительности в зависимости от целей исследования), сохраняется возможность множественных выборок в течение одного экспериментального сеанса. Интервалы между выборками можно использовать как средство исследования временных аспектов опыта, его ритмов и периодических вариаций.
Использование несреднего для калибровки среднего (и наоборот)
Пристальное внимание к средним значениям в качестве резюме наборов данных — это практика, которая зависит от множества исходных теоретических предположений. Спилман и МакГанн (2013) выразили обеспокоенность (часто отмечаемую на курсах по статистике, но редко применяемую на практике), что эти предположения обычно не подвергаются сомнению и часто необоснованны. Хотя существуют некоторые методы отчетности и анализа, которые могут помочь контекстуализировать среднее значение в математических или статистических терминах, и мы поддерживаем призывы к стандартизации таких методов (например, Doherty et al., 2013), не менее важно исследовать психологический, а не только статистический контекст собираемых данных.
В этой статье мы утверждали, что есть веские причины уделять больше внимания, чем обычно, опыту участника в строгих лабораторных экспериментах. Очевидно, что существует связь между опытом участников в данной ситуации и их поведением в этой ситуации, но эти отношения не просты. Достоверность наших показателей и, соответственно, наше понимание их вариаций должны быть достигнуты за счет координации нескольких источников знаний о человеке и его действиях в данной обстановке.Однако экспериментальные данные, с которыми сложно работать, должны сыграть определенную роль в этом процессе проверки и калибровки (Froese et al., 2011a).
То, что мы назвали «широким» подходом к такому сбору экспериментальных данных, не дает нам поведенческих данных на том уровне детализации, который нам необходим для проведения этой калибровки. И наоборот, подходы, которые мы назвали «узкими», которые мы предлагаем: слишком узкие, узкие. Хотя они позволяют собирать конкретные поведенческие данные, предварительно сфокусированный характер их выборки опыта навязывает ожидания или предварительное понимание видов опыта, который нам необходимо исследовать, и включает предположения о сиюминутной природе этих переживаний, которые не подходят для наших текущие уровни понимания (или, точнее, невежества) об отношениях поведения и опыта, особенно о различных временных масштабах различных явлений сознания.
Мы предполагаем, что C-DES — это метод сбора данных, идеальный для тех дисциплинированных исследовательских исследований, которые необходимы для адекватного наблюдения за взаимосвязью между опытом и поведением. Чтобы определить, в какой степени вычисленное среднее значение действительно имеет значение для того, что делают люди, и как уточнить достоверность того, что оно измеряет, нам нужен уровень описания и анализа экспериментальных данных, который обычно не используется — тот, который носит исследовательский характер. и потенциально широкомасштабный, но вызываемый в контролируемой управляемой ситуации, такой как лабораторный эксперимент.Парное исследование контролируемого поведения по-прежнему предлагает нам средства понимания и интерпретации описаний переживаний, полученных в ходе этого процесса. Подтверждение среднего и бессмысленного — это двусторонние отношения, достигаемые не посредством единственного идеального исследования, а посредством длительного процесса переговоров в нескольких исследованиях с использованием нескольких методов.
Авторские взносы
Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.
Заявление о конфликте интересов
Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Благодарность
Работа в этой статье является частью докторантуры А.А., проводимой под руководством MG.
Список литературы
Банистер, П. (2011). Качественные методы в психологии: исследовательское руководство . Лондон: Макгроу-Хилл.
Google Scholar
Баркер Р. Г. (1968). Экологическая психология: концепции и методы изучения среды человеческого поведения . Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.
Google Scholar
Барретт, Л.Ф., Мескита, Б., и Гендрон, М. (2011). Контекст в восприятии эмоций. Curr. Реж. Psychol. Sci. 20, 286–290. DOI: 10.1177 / 0963721411422522
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Барретт, Л.Ф., Мескита Б. и Смит Э. Р. (2010). «Принцип контекста», в Разум в контексте , 1-е изд., Ред. Б. Мескита, Л. Ф. Барретт и Э. Р. Смит (Лондон: Guilford Press).
Google Scholar
Барретт, Л. Ф., Уилсон-Менденхолл, К. Д., и Барсалу, Л. В. (2014). «Теория концептуального действия: дорожная карта», в Психологическое конструирование эмоций , ред. Л. Ф. Барретт и Дж. Рассел (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guildford Press).
Google Scholar
Бечара, А., Дамасио, А. Р., Дамасио, Х., и Андерсон, С. В. (1994). Нечувствительность к будущим последствиям повреждения префронтальной коры головного мозга человека. Познание 50, 7–15. DOI: 10.1016 / 0010-0277 (94)
-3
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Брунер Дж. (1990). Деяния смысла. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Брунер Дж. С. и Почтальон Л. (1949). О восприятии несовместимости: парадигма. Дж.Чел. 18, 206–223. DOI: 10.1111 / j.1467-6494.1949.tb01241.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Буш Н. А., Дюбуа Дж. И Ван Руллен Р. (2009). Фаза текущих колебаний ЭЭГ предсказывает зрительное восприятие. J. Neurosci. 29, 7869–7876. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.0113-09.2009
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Кресвелл, Дж. У., и Плано Кларк, В. Л. (2011). Разработка и проведение исследований смешанными методами. Лондон: Мудрец.
Google Scholar
Деннет, Д. К. (1991). Сознание объяснено. Лондон: Пингвин.
Google Scholar
Доэрти М. Э., Шемберг К. М., Андерсон Р. Б. и Твени Р. Д. (2013). Изучение необъяснимых вариаций. Theory Psychol. 23, 81–97.
Google Scholar
Fancher, R. (1996). Пионеры психологии , 3-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W. W. Norton & Co.
Google Scholar
Froese, T., Гулд, К., и Барретт, А. (2011a). Пересмотр изнутри: комментарий к методам от первого и второго лица в науке о сознании. Построить. Нашел. 6, 254–269.
Google Scholar
Фрозе Т., Гулд К. и Сет А. К. (2011b). Проверка и калибровка методов от первого и второго лица в науке о сознании. J. Сознание. Stud. 18, 38–64.
Google Scholar
Галлахер С. и Марсель А. Дж. (1999).Я в контекстуализированном действии. J. Сознание. Stud. 6, 4–30.
Google Scholar
Гудейл, М.А., Милнер, А.Д. (2005). Незримое зрение: исследование сознательного и бессознательного видения . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Хефт, Х. (2001). Экологическая психология в контексте: Джеймс Гибсон, Роджер Баркер и наследие радикального эмпиризма Уильяма Джеймса , 1-е изд. Лондон: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.
Google Scholar
Хефт, Х. (2003). Возможности, динамичный опыт и проблема овеществления. Ecol. Psychol. 15, 149–180. DOI: 10.1207 / S15326969ECO1502_4
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хефт, Х. (2007). Социальная конституция взаимодействия воспринимающего и окружающей среды. Ecol. Psychol. 19, 85–105. DOI: 10.1080 / 10407410701331934
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хефт, Х., Хох, Дж., Эдмундс, Т., и Уикс, Дж. (2014). Можно ли определить идентичность поведенческой установки через паттерны совместных действий? Исследование восприятия места. Behav. Sci. 4, 371–393. DOI: 10.3390 / bs4040371
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хинтце, Дж. М., Вольпе, Р. Дж., И Шапиро, Э. С. (2002). «Лучшие практики систематического прямого наблюдения за поведением учащихся», в Best Practices in School Psychology IV Vol. 2, ред.Томас и Дж. Граймс (Bethesda, MD: Национальная ассоциация школьных психологов), 993–1006.
Google Scholar
Херлбурт Р. Т. и Ахтер С. А. (2006). Описательный метод выборки опыта. Phenom. Cogn. Sci. 5, 271–301. DOI: 10.1007 / s11097-006-9024-0
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Херлберт, Р. Т., и Хиви, К. Л. (2002). Надежность описательной выборки опыта между наблюдателями. Cogn. Ther. Res. 26, 135–142.DOI: 10.1023 / A: 1013849922756
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Херлберт Р. Т., Кох М. и Хиви К. Л. (2002). Описательная выборка опыта демонстрирует связь мышления с внешне наблюдаемым поведением. Cogn. Ther. Res. 26, 117–134. DOI: 10.1023 / A: 1013849922756
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Йоханссон, П., Холл, Л., Сикстрем, С., и Олссон, А. (2005). Неспособность обнаружить несоответствие между намерением и результатом в простой задаче принятия решения. Наука 310, 116–119. DOI: 10.1126 / science.1111709
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Йоханссон, П., Холл, Л., Сикстрем, С., Тэрнинг, Б., и Линд, А. (2006). Как что-то можно сказать о том, чтобы сказать больше, чем мы можем знать: о слепоте выбора и самоанализе. Сознательное. Cogn. 15, 673–692. DOI: 10.1016 / j.concog.2006.09.004
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Киллик Д. (1998).«О ценности смешанных методов в изучении горнодобывающих сообществ», в Social Approaches to the Industrial Past: The Archeology and Anthropology of Mining , ред. AB Knapp, VC Piggott, and EW Herbert (New York, NY: Wiley), 279 –290.
Google Scholar
Коул, С. Л., Лакенс, Д. (2012). Поощрение репликаций — верный и простой способ улучшить психологическую науку. Перспектива. Psychol. Sci. 7, 608–614. DOI: 10.1177 / 1745691612462586
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Лутц, А., и Томпсон, Э. (2003). Нейрофеноменология, объединяющая субъективный опыт и динамику мозга в нейробиологии сознания. J. Сознание. Stud. 10, 31–52.
Google Scholar
Марсель А. Дж. (1993). «Проскальзывание в единстве сознания», в Экспериментальные и теоретические исследования сознания , ред. Г. Р. Рок и Дж. Марш (Чичестер: John Wiley & Sons), 168–180.
Google Scholar
Мескита, Б. (2010).«Эмоции: контекстуализированный процесс», в The Mind in Context , 1-е изд., Ред. Б. Мескита, Л. Ф. Барретт и Э. Р. Смит (Лондон: Guilford Press).
Google Scholar
Милнер Д. и Гудейл М. А. (1995). Визуальный мозг в действии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Носек, Б.А., Спайс, Дж. Р., Мотыль, М. (2012). Научная утопия II. Реструктуризация стимулов и практики, чтобы продвигать правду над публикацией. Перспектива. Psychol. Sci. 7, 615–631. DOI: 10.1177 / 1745691612459058
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Оливарес, Ф. А., Варгас, Э., Фуэнтес, К., Мартинес-Перния, Д., и Каналес-Джонсон, А. (2015). Новый взгляд на нейрофеноменологию: методы от второго лица для изучения человеческого сознания. Фронт. Psychol. 6: 673. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00673
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Onwuegbuzie, A.Дж., Ведьмак, А. Э., Коллинз, К. М., Филер, Дж. Д., Видмайер, К. Д., и Мур, К. В. (2007). Восприятие учащимися характеристик эффективных преподавателей колледжа: исследование валидности формы оценки преподавания с использованием анализа смешанных методов. Am. Educ. Res. J. 44, 113–160. DOI: 10.3102 / 0002831206298169
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Открытое научное сотрудничество (2012). Открытые, широкомасштабные совместные усилия по оценке воспроизводимости психологической науки. Перспектива. Psychol. Sci. 7, 657–660. DOI: 10.1177 / 1745691612462588
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Орн, М. Т. (1962). О социальной психологии психологического эксперимента: с особым упором на характеристики спроса и их значение. Am. Psychol. 17, 776–783. DOI: 10,1037 / h0043424
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Орн, М. Т. (1973). «Коммуникация посредством общей экспериментальной ситуации: почему это важно, как она оценивается и ее значение для экологической достоверности результатов», в «Коммуникация и влияние: язык и мысль» (стр.xii, 200) , ред. П. Плинер, Л. Креймс и Т. Аллоуэй (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press).
Google Scholar
Палак Д., Уоллс Р. Т. (2009). Убеждения учителей и технологические практики: смешанный подход. J. Res. Technol. Educ. 41, 417–441. DOI: 10.1080 / 15391523.2009.10782537
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Палмер М., Ларкин М., де Виссер Р. и Фадден Г. (2010). Разработка интерпретирующего феноменологического подхода к данным фокус-группы. Qual. Res. Psychol. 7, 99–121. DOI: 10.1080 / 14780880802513194
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Петитменгин, К. (2006). Описание своего субъективного опыта во втором лице: метод интервью для науки о сознании. Phenom. Cogn. Sci. 5, 229–269. DOI: 10.1007 / s11097-006-9022-2
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Петитменгин, К., Ремильё, А., Каур, Б., и Картер-Томас, С. (2013). Пробел в выводах Нисбетта и Уилсона? Доступ от первого лица к нашим когнитивным процессам. Сознательное. Cogn. 22, 654–669. DOI: 10.1016 / j.concog.2013.02.004
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Подсакофф П.М., Маккензи С.Б., Ли Дж.-Й. и Подсакофф Н.П. (2003). Общие систематические ошибки в поведенческих исследованиях: критический обзор литературы и рекомендуемые средства правовой защиты. J. Appl. Psychol. 88, 879–903. DOI: 10.1037 / 0021-9010.88.5.879
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Рид, К., Флауэрс, П., и Ларкин, М. (2005). Изучение жизненного опыта. Психолог 18, 20–23.
Google Scholar
Ричардс, Г. (2002). Помещая психологию на ее место: критический исторический обзор . Лондон: Рутледж.
Google Scholar
Ричи, С. Дж., Уайзман, Р., и Френч, К. С. (2012). Репликация, репликация, репликация. Психолог 25, 346–348.
Google Scholar
Рёдигер, Х.Л. (2012). Беды психологии и частичное лекарство: ценность репликации. Наблюдатель APS 25: 9.
Google Scholar
Розенберг, С. (1969). «Условия и последствия предвкушения оценки», в Артефакт в поведенческих исследованиях , ред. Р. Розенталь и Р. Л. Росноу (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 279–349.
Google Scholar
Schoggen, P. (1989). Behavior Settings: Revision and Extension of Roger G. Barker’s «Ecological Psychology» .Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.
Google Scholar
Шварц, Н. (2010). «Значение в контексте: метакогнитивные переживания», в The Mind in Context , 1st Edn. редакторы Б. Мескита, Л. Ф. Барретт и Э. Р. Смит (Лондон: Guilford Press), 105–125.
Google Scholar
Шапиро, Л. (2010). Воплощенное познание , 1-е изд. Абингдон: Рутледж.
Google Scholar
Ташаккори, А., Теддли, К. (2010). Sage Handbook of Mixed Methods in Social and Behavioral Research. Лондон: Мудрец.
Google Scholar
Томпсон, Э. (2007). Разум в жизни: биология, феноменология и науки о разуме , 1-е изд. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Google Scholar
Томпсон Э., Лутц А. и Космелли Д. (2005). «Нейрофеноменология: введение для нейрофилософов», в Cognition and the Brain: The Philosophy and Neuroscience Movement , ред. А. Брук и К. Акинс (Кембридж: издательство Кембриджского университета), 40.
Google Scholar
Варела, Ф. Дж. (1999). «Кажущееся настоящее: нейрофеноменология сознания времени», в Naturalizing Phenomenology: Issues in Contemporary Phenomenology and Cognitive Science , eds J. Petitot, F. J. Varela, B. Pachoud и J.-M. Рой (Стэнфорд, Калифорния: издательство Стэнфордского университета), 266–314.
Google Scholar
Варела Ф. Дж., Томпсон Э. и Рош Э. (1991). Воплощенный разум. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Google Scholar
Варела Ф. Дж., Торо А., Джон Э. Р. и Шварц Э. Л. (1981). Формирование восприятия и корковый альфа-ритм. Neuropsychologia 19, 675–686. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (81)
-1CrossRef Полный текст | Google Scholar
Wason, P. C. (1971). Естественный и надуманный опыт решения проблемы рассуждения. Q. J. Exp. Psychol. 23, 63–71. DOI: 10.1080 / 00335557143000068
CrossRef Полный текст | Google Scholar
.